Гефест

Гефест

Гефест (др.-греч. Ἥφαιστος) — в греческой мифологии бог огня, покровитель кузнечного ремесла и самый искусный кузнец. Сын Зевса и Геры.

Гефест родился слабым и некрасивым (по Гомеру, — хромым). Раздраженный уродством сына, Зевс (в других источниках – Гера) сбросил его с Олимпа. Гефест был воспитан Фетидой и Евриномой в глубине Океана.

Изготовив волшебный трон, с которого невозможно было подняться, Гефест явился на Олимп, преподнес его Гере и освободил ее лишь за обещание признать его сыном и принять в совет богов. После примирения Гефест всегда держал сторону матери в ее раздорах с Зевсом, за что поплатился, когда разгневанный Зевс сбросил его на остров Лемнос (по позднейшим мифам, Гефест охромел лишь после этого падения). Гефест построил богам великолепные чертоги, среди чудесных изделий Гефеста скипетр и эгида Зевса, тирс Диониса, колесница Гелиоса, доспехи Ахилла.

Женой Гефеста была по Гомеру Афродита, по Гесиоду – младшая из Харит, Аглая.

Первоначально Гефест почитался в областях с действующими вулканами – на островах Лемнос, Сицилия и других. В Аттике культ Гефеста был настолько тесно связан с культом Афины, что оба божества имели общие храмы и празднества.

А. Ф. Лосев. Гефест (Мифы народов мира. Т.1. М., 1991)

Гефест (Ἥφαιστος), в греческой мифологии бог огня и кузнечного дела. Олимпийское божество малоазийского происхождения, вместившее в себя древнейшие черты огненной стихии. Гефест выступает или как фетиш пламени (Ноm. Il. II 426; IX 468; Hom. Od. XXIV 71), или как повелитель огня. Его происхождение трактуется двояко. Он — сын Зевса и Геры (Ноm. Il. XIV 338), но он же сын только Геры, рождённый ею в отместку Зевсу (Нes. Theog. 927 след.). Родители недолюбливали его и дважды сбрасывали на землю: однажды это сделала мать, за что он ей отомстил, приковав к трону, в другой раз Зевс, когда Гефест защищал перед ним Геру (Apollod. I 3, 5).

Гефест хром на обе ноги и безобразен, что сближает его с архаическими стихиями. Но вместе с тем, будучи олимпийцем, он берёт в жёны прекрасную богиню Афродиту, обманывавшую его с Аресом, или хариту (Ноm. Il. XVIII 382). На Олимпе Гефест развлекает шутками богов, угощает их амбросией и нектаром и вообще выступает в некоей служебной роли, что также указывает на его негреческое происхождение. У Аполлония Родосского в “Аргонавтике” (III 219—229) рассказывается о том, что Гефест вырыл для колхидского царя четыре источника, текущие из-под виноградной лозы, — молока, вина, масла и воды. Гораций рисует Вулкана-Гефеста на фоне расцветающей весенней природы (Саrm. I 4, 1—8). Всё это свидетельствует о хтонической связи Гефеста с силами природы. Мифы о Гефесте отражают также расцвет художественно-ремесленного творчества в эпоху патриархата. В Аттике одна из фил (единиц) носила имя Гефеста, а сам он почитался среди главных божеств жителями Аттики — “сыновьями Гефеста” (Aeschyl. Eum. 13).

Классический образ Гефеста — кузнец и искусный мастер в своей мастерской, его помощницы — механические служанки. Он куёт Ахиллу оружие и великолепный щит (Ноm. Il XVIII 369—616). Медные быки царя Ээта (Apoll. Rhod. III 229—238), опочивальня Геры (Ноm. Il. XIV 166—168), венец Пандоры (Hes. Theog. 579—584) тоже сделаны Гефестом В “Энеиде” Вергилия (VIII 370—453) даётся грандиозное описание подземной кузни Гефеста, где создаются Зевсовы громы и молнии, а также оружие Энея. Гомеровский гимн объединяет Гефеста и Афину, обучивших людей ремёслам (XX 2—7). Гефест приковывает Прометея, но явно против своей воли, по приказанию Зевса (Aeschyl. 14). Орфический гимн изображает Гефеста как некую космическую силу во всей её фетишистской нетронутости. Он — мастер и художник, но он же свет, огонь, эфир. Он охраняет дома, города и племена, но он же — луна и все светила, сияющий, всё пожирающий демон (LХVI), т. е. Гефест — и Олимп, и преисподняя, и высшее творчество, и стихийный демонизм. Гефест преимущественно почитался в Афинах (в Керамике), где он был богом ремесла, но не мог конкурировать с более древним Прометеем (CIA, р. 64) и Дедалом. После низвержения Гефеста с Олимпа его спасли жители острова Лемнос синтийцы; там находился город Гефестий и гора Мосихл с кузницей бога. С островом Самос Гефест связан через мать Геру Самосскую, т. к. именно она была прикована Гефестом, поэтому на Самосе находились города Гефестoполь и Гефестион. На Крите отсутствуют малейшие указания на культ Гефеста. На материк культ Гефеста был занесён с островов Эгейского моря эллинскими поселенцами. Таким образом, хтоническое негреческое божество стало одним из самых почитаемых богов среди ремесленников и мастеров Афин. В римской мифологии Гефесту соответствует Вулкан.

В произведениях античного искусства Гефест изображается обычно в одежде ремесленника, с молотом или клещами. Среди сюжетов: “Гера, пойманная Гефестом в ловушку”, “возвращение Гефеста с Олимпа”, “сотворение Пандоры”, “Гефест показывает Фетиде щит, изготовленный для Ахилла” (фрески, вазопись), он участвует в сценах: рождения Афины (рельеф восточного фронтона Парфенона, вазопись), “Вулкан и киклопы” (рельефы римских саркофагов), гигантомахии (рельеф северного фриза сокровищницы сифнийцев в Дельфах, вазопись). В 15—18 вв. наиболее распространены в европейской живописи сюжеты: “Венера в кузнице Вулкана” (Джулио Романо, Ф. Пармиджанино, Я. Пальма Младший, П. П. Рубенс, А. ван Дейк, А. Куапель, Ф. Буше и др.), “кузница Вулкана” (Приматиччо, Пьетро да Нортона, Ф. Бассано, Тициан, Д. Веласкес, Л. Джордано, Дж. Б. Тьеполо и др.), “Марс и Венера, застигнутые Вулканом”, “Фетида у Вулкана” и др. Рельеф Г. Р. Доннера “Венера в кузнице Вулкана” (18 в.).

О. С. Широков. ΑCMŌN (Античная культура и современная наука. М., 1985)

“Девять ведь ночей и столько же дней медная наковальня, падая с неба, на десятый день достигнет земли, и опять же девять ночей и столько же дней медная наковальня, падая с земли, на десятый день Тартара достигнет” (Неs. Тhеоg. 722—724).

Гесихий для слова ὁ ἄκμων — “наковальня” указывает еще одно значение — οὐρανός  “небо”, что соответствует др.-инд. áçmān (ав., др.-перс. asman-), “небо, скала” и, может быть, гот. himins “небо”. С другой стороны, этому слову родственно в германских языках название “молота” — др.-исл. hamarr (подобно греческой летучей наковальне, измеряющей мир, у германцев был летучий молот Тора, возвращающийся как бумеранг), а в балто-славянских — камня (лит. akmuõ).

Молот и наковальня — атрибуты божественного кузнеца. Греческий Гефест (дор. Ἅφαιστος ) был сам (подобно наковальне) сброшен с неба. По Гомеру (Il. XVIII, 394—405), его низвергла на землю сама Гера, по Аполлодору (I, 3, 5), — Зевс. Гесиод (Theog. 924 cл., ср.: Нуmn. Ноm. II, 139 cл.) сообщает, что Гера родила Гефеста сама по себе (подобно тому как Зевс сам по себе породил Афину). Низвергнутого Гефеста девять лет оберегали и обучали морские богини Фетида и Евринома (ср. девять дней полета наковальни до земли), после чего он был вновь возвращен на небо.

Гефест у эллинов не главный из олимпийских богов, он прислуживает настоящим олимпийцам, которые потешаются над его хромотой (Il. I, 571—600). Но Гефест — это бог-строитель, он возводит дворцы на Олимпе (Il. I, 607—608; XVIII, 370; XX, 11), изготовляет чудесные вещи (Il. II, 101; VIII, 195; XV, 309-310; Оd. XXIV, 74-75), металлических животных (Оd. VII, 91—92) и даже людей (Оd. XVIII, 417—420); знаменитый щит Ахилла (Il. XVIII, 478—607) — это целая модель мира. Можно предположить, что у Гомера этот образ переосмыслен, занижен; первоначально это был бог-творец, создатель и устроитель мира. Отголоски такого представления сохраняются еще у Прокла (in Parm. 130 С р. 829, 9; 889,16 Соus.2; in Tim. 23 I, 142, 18 D., 143,7): Гефест выковал небо (ср. Hesych ἄκμων , οὐρανός ). А. Ф. Лосев 1 приводит текст орфического гимна (LXVI):

Мощный, духом великий Гефест, неуемное пламя,
Демон, сияющий смертным лучами, горящими светом.
Крепкий руками, несущий огонь, бесконечный художник,
Мастер и космоса часть, ты стихия в ее совершенстве;
Все пожирающий, все укрощающий, вссвысочайший,
Гы — незапятнанный свет, эфир, солнце, луна и светила,
Ибо эти члены Гефеста для смертных сияют.
Всякий дом ты содержишь; всякий град, племена все,
Все человеков тела управляешь ты, мощный, счастливый,
Внемли, блаженный. Свои возлияния благочестивы,
Радостный труд совершив, призываю, да кроткий приидешь,
Испепеляя природу в телах наших, дикую ярость
Пламени неукротимого в нас прекрати, благодатный.

Итак, в образе Гефеста просматриваются черты божественного кузнеца-создателя, демиурга. Сопоставления Гефеста с другими хромоногими кузнецами мировой мифологии и сказок обычны. Но в мотивах падения наковальни или низвержения Гефеста допустимы и иные параллели. Укажем на один образ из балканского фольклора — сербского эпоса 2.

У царя дьяволов Дуклияна (Диоклетиана) есть золотая корона-солнце. Бог послал к Дуклияну Иоанна Крестителя или, в другом варианте, архангела, который подружился с ним, сделался его побратимом. Они гуляют у моря, архангел предлагает нырнуть на дно и что-либо принести оттуда. Архангел принес в зубах песок (мотив создания земной тверди?). Сатана плюнул, от этого произошла сорока (в другом варианте — ворона). Побратимы играют у моря, царь подбрасывает корону, Иоанн (архангел) — золотое яблоко. Яблоко упало в море. Креститель начинает причитать и плакать, сатана его утешает и ныряет за яблоком в пучину. Иоанн слетал на небо испросить у бога разрешения поклясться лживо. Бог разрешил трижды поклясться лживо, но только не его именем. Иоанн возвращается, Дуклиян в это время выходит из моря, держа в зубах яблоко. Они снова играют, Иоанн (на этот раз нарочно) опять бросает яблоко в море и притворно причитает и плачет. Царь Дуклиян, прежде чем нырнуть в пучину, трижды призывает побратима поклясться именем господа, что тот не тронет корону, кладет ее под шапку и оставляет ворона (или сороку) стеречь ее. Когда царь нырнул, коварный Иоанн заморозил море двенадцатью льдинами (в другом варианте — на девять аршин в глубину) и схватил корону. Птица-сторож закаркала, Дуклиян бросился со дна моря вверх, но смог пробить головой только три льдины. Тогда он возвратился на дно, положил на голову огромный камень (образ чудовища с каменной головой?) и так пробил оставшиеся девять льдин (ср. девять дней полета наковальни до Тартара). Дуклиян по поднебесью гонится за похитителем солнца Иоанном, которого отягощает ложная клятва. У самых небесных врат ему удается схватить Иоанна за правую ступню и вырвать кусок мяса (ср. хромоногость Гефеста). С тех пор у людей на ступне выемка. Иоанн (архангел) устанавливает на небе солнце.

Подобные эпические мотивы можно обнаружить в космических мифах разных народов, в том числе в дошедших до нас в хеттской передаче хурритских сказаниях о Кумарби.

На небе девять веков царствовал Ану. На десятом веку против него восстал Кумарби. Кумарби гонится за Ану по поднебесью, хватает его за ноги, откусывает и проглатывает его мужскую силу (ср. мотив Крона и Урана в греческой мифологии). Ану проклинает его, предвещая, что Кумарби чреват грозными сыновьями, которые его свергнут (ср. проклятие Крона Ураном). Здесь важен мотив заглатывания — Крон также поглощает своих детей, но вместо Зевса заглатывает камень. В другом мифе о Кумарби 4 рассказывается о том, как он, замыслив зло на бога Грозы и других своих сыновей, сочетается с гигантской скалой. Скала рождает слепое чудовище Улликумми с каменным черепом (ср. каменную голову Дуклияна), которое должно отомстить богам, свергнувшим Кумарби (ср. в греческой мифологии гигантов и Тифона, мстящих за Крона).

Хурриты генетически были связаны с Кавказом. Греческая мифология связывает с Кавказом и Прометея. В мифологии кавказских народов сохраняется образ титана, заточенного в скалу. В нартовском цикле 6 имеется сказание о Сослане-Саусрыко, родственное хетто-хурритским, греческим и балканским мифам. Сослан, подобно Улликумми, рождается из скалы или камня. Женщина (каб. Сатаней-гуаша, осет. Сатана) приносит этот камень домой сама или приводит к нему своего мужа (нарта Хамыца; ср. рождение Гефеста самой Герой). Кузнец Курдалагон (Тлепш) клещами вытаскивает из раскалившегося камня огненного младенца (ср. огненную природу Гефеста) и, держа его за бедра (ноги), закаляет его; ноги остались незакаленными (ср. хромоногость Гефеста, уязвимость ног у хурритского Ану, у черногорского Йована). Мальчик растет, питаясь кремнем. В одном осетинском варианте его приемный отец (Хамыц), пронося огненного младенца через озеро, роняет его в воду. Мальчик Сослан воспитывается в водяном царстве, но потом приходит к нартам (чтобы он остался на земле, нужно ранить его в голову; ср. укрытие и обучение Гефеста у Фетиды и Евриномы и его возвращение на Олимп, ныряние балканского архангела). Молодой Созырко (Саусрыко, Сослан) живет среди нартов и в мальчишеских забавах всячески показывает свою удаль. Придя к кузнецу Тлепшу, он вырывает из земли гигантскую наковальню, уходившую в глубину на девять колен (ср. девять дней полета гесиодовской наковальни); этим он доказывает свое право на владение богатырским оружием. Далее — подвиги Саусрыко. В осетинском варианте: Созырко состязается с горным великаном Карадзау, среди испытаний — бросание на голову великана огромных камней с горы (ср. каменную голову Дуклияна), вмораживание в озеро (ср. двенадцать льдин Йована); хитростью заморозив Карадзау, Созырко его обезглавливает. Кабардино-черкесский вариант: великан Ипыж живет в горах, он спит, свернувшись кольцом вокруг огня; Сосруко похищает горящую головню и убегает; великан (слепой?) шарит вокруг длинными руками (ср. слепоту прячущегося в горах Улликумми) и находит в семи днях пути Сосруко, вступает с ним в игры-состязания; Сосруко заманивает великана в море и вмораживает его, потом обезглавливает. Гибель Сосруко (Сослана) — кабардино-черкесский вариант: Иныжи играют с Сосруко, они пускают с горы стальное кольцо джап-шерх; Сосруко отбивает колесо головой, грудью, но, когда он принимает джаншерх пезакаленными бедрами, он отрезает ему ноги (ср. пяту Ахиллеса). Осетинский вариант: Сослан сражается с огненным колесом (солнце?), которое прокатывается по его незакаленным коленям и смертельно его ранит (ср. ранение Ану, Йована). Созырко-Сослана хоронят в пещере (мотив гиганта в пещере, гиганта на скале: Прометей, армянский Мгер) — титан, родившийся из камня, возвращается в камень.

Представляется, что мифологический образ создателя-кузнеца (с его фетишем-атрибутом — огненной наковальней) появился в результате переосмысления первоначального образа первотворца-неба (с его каменной и одновременно огненной природой). Небесный кузнец побеждает море и отнимает у него солнце, но сам должен быть свергнут своим потомством. Этот древнейший миф оказывается общим для индоевропейцев и “алародийцев”, реликты его сохранились в поздних мифах и в эпосе на Кавказе, в Малой Азии и на Балканах.

Добавить комментарий